Читаем без скачивания Мастер боли - Игорь Фурсов

– «Прошу прощения, за беспокойство, но там. Там приехали, там, в общем, там президент приехал. Вот»

Патриарх поднялся, тяжело вздохнув, сказал.

– «Ну вот, видите, отец Фома началось. Что же идёмте, негоже заставлять ожидать таких людей»

И вышел из кабинета. Фома молча, ошарашенный этим сообщением проследовал за ним. На площади перед воротами храма уже выруливал кортеж. Чёрные лимузины, сверкая полированными боками, как хищные рыбы, плавно скользили по стоянке. Бело-голубые машины сопровождения окружили всю площадь, мерцая световыми вспышками. Машина президента, мягко остановилась напротив ворот, распахнулась дверь и из машины вышел президент, но не один. Вслед за ним из чрева лимузина вылез бывший итальянский премьер-министр, друг нашего президента. О чём то, разговаривая на немецком языке, они двинулись к храму, на ступенях которого их ожидали Патриарх и отец Фома. Вся бомондная публика была мягко рассечена и отодвинута в сторону, освобождая проход.

Фома про себя, грустно усмехнулся, неужели и Президент тоже, такой же как публика во дворе. Вот они приблизились и на Фому глянули усталые, но внимательные глаза, что-либо прочесть по его лицу, было затруднительно. Президент подошёл, поздоровался с Патриархом, затем ещё раз вглядевшись в лицо отца Фомы, вдруг как-то беззащитно улыбнулся и поздоровался с ним.

– «Вот, отец-настоятель, мой друг очень хочет посетить ваш храм и хоспис, вы не будете против?»

– «Добро пожаловать, господин Президент, мы очень рады видеть вас в нашей скромной обители. Прошу вас только об одном, не ожидайте чудес»

– «Да мы и не ждём чудес, но хотели бы посетить храм. Насколько я знаю, он был построен где-то в конце семнадцатого века, это так?»

– «Вы правы, но за время запустения в советское время, увы многое потерянно. Я не никого не обвиняю, просто очень жаль фрески. Думаю, что вы и сами увидите, то, что удалось найти. Прошу, Вас проходите»

Отец Фома отступил, открывая вход. Президент зашёл вместе с другом, внимательно разглядывая, что ему открылось. Взяв из короба свечи, он положил туда деньги. После этого молча, стал обходить иконы. Ставя перед ними свечи, он стоял пред ликами святых, как бы общаясь с ними. В конце он долго стоял пред ликом Спасителя, долго вглядываясь в него. Было ясно, что он молится, затем поклонившись иконе, вышел из храма. Уже на улице, он о чём-то говорил с итальянцем. Потом повернувшись к Фоме, попросил его подойти.

– «Отец-настоятель, мы хотели бы посетить хоспис и поговорить с любым из излечившихся. Это возможно? Мы не помешаем?»

– «Конечно, не помешаете, только из всех поправившихся остался профессор Николай Васильевич Аграновский. Просто, его болезнь зашла так далеко, что даже излечившись он долгое время ещё восстанавливался под наблюдением врачей. Ещё одна причина его нахождения здесь в том, что отдав его в хоспис, родные просто забыли о нём. Это сильно его ранило и он более не хочет возвращаться к ним»

– «Постойте Аграновский, это же он занимался МГД генераторами. Я полагал, что он умер, а оно вон как. Тем более будет интересно поговорить с ним, он всё же учёный и думаю, у него есть своя версия. Но это возможно? Я имею в виду переговорить с Николаем Васильевичем»

– «Не думаю, что он откажет вам, более того он наверняка захочет вам что-нибудь предложить. После излечения он просто фонтанирует энергией и проектами»

Глава 18

Вадим по-прежнему обретался в архиве, хотя даже там ему было тяжело. Та отдушина, больного ребёнка, что он нашёл, сканируя окрестности, исчезла. Видно родители, после его выздоровления, куда-то уехали. Радовало только то что до отъезда этого неизвестного ребёнка, он успел полностью его пролечить. ГИП помогал Вадиму, считая, что он прячется в архиве, чтобы не отвлекаться. Но случилось непредвиденное, в один из дней он е вышел на работу, всем сообщили, что он серьёзно заболел, и теперь бюро будет руководить ведущий инженер Николаев. Тот не замедлил воспользоваться сложившейся ситуацией и запретил Вадиму работать в помещении архива. Нахождение в общей комнате вызывало общий дискомфорт у всего бюро. Вадиму было очень тяжело терпеть этих «сотрудников», вонь стояла просто не выносимая. «Сотрудники» тоже были напряжены, они себя ощущали находящимися рядом с мощным трансформатором, готовым обжечь любого.

Мало всего этого, Николаев отобрал все разработки у Вадима, и посадил его за нудные задачи пересчёта коэффициентов, которые даже в принципе были не особо нужными. Угол, где сидел Вадим, оказался как бы отгороженным пустым пространством от остальных работников, ну не хотели они даже приближаться к нему. Комок в груди, давил и было очень трудно сдерживать холодное пламя внутри себя. Через некоторое время, он ощутил связь с постояльцами хосписа, их образы отпечатались у него в душе. И он смог до них дотянуться. На радостях, Вадим излечил почти одновременно шестерых самых тяжёлых больных, подтопив комок и сбросив накопившееся напряжение. Правда, при этом немного не рассчитал и у него носом пошла кровь, появилась сильная слабость. Но на душе стало много легче.

Кокон отчуждения вокруг него стал ещё больше, видно мощность энергетики, использованная Вадимом, была на подсознательном уровне воспринята окружавшими его. От него все сторонились. Николаев, продолжал цепляться к Вадиму всевозможными способами, он старался подобрать ему самые нудные и ненужные работы, от которых, как правило, отлынивали все остальные. Вадим терпел, хотя несколько раз было желание плеснуть в Николаева факелом. В один из дней Николаев вызвал Вадима в кабинет ГИПа. Разговор был им начат в высокомерной и презрительной манере, хозяина отчитывающего нерадивого работника.

– «То, что тебя, не понятно почему, выделил Валентин Андреевич, не даёт тебе права манкировать своими обязанностями. Ты отказался распечатать отчёт, Макеева передала тебе его по моему распоряжению. Тем более ты оскорбил Полину Дмитриевну, своими поведением. Что ты можешь сказать на это?»

– «Простите, а чем я её мог оскорбить? Тема отчёта даже не нашего бюро, а вы сами обязали меня подчитать коэффициенты расхода противообледенителя, поставив жёсткий срок. Если бы я распечатал этот отчёт, то не успел бы произвести расчёт к поставленному вами сроку»

– «То, что ты считаешь как первоклассник, это твои проблемы. Значит так ещё один такой отказ, и можешь себе искать работу. Ну что вылупился щенок, можешь хоть просверлить меня своими зенками, но ты здесь работать не будешь, а теперь пошёл отсюда»

Вадим даже прикрыл глаза, чтобы не сорваться, молча он повернулся и ушёл. Зайдя в бюро, никого не видя, он, подошёл к своему месту и сел. Ещё раньше, пару дней назад во сне он понял, что ему настоятельно надо скрыться куда угодно, но скрыться. То, что до сих пор на него вышел только один Демченко, можно считать подарком судьбы. После того как он защитил отца Фому у него осталось очень мало времени. Один вопрос, куда и на сколько? В принципе в районе Братска у него был дом, оставшийся от отца, в километрах пятидесяти севернее, даже не дом, а скорее хутор. Придя в себя, он поднял глаза и удивился, прямо перед ним сидел зам начальника первого отдела предприятия, в чине полковника ФСБ. В руках он держал папку и внимательно смотрел на Вадима.

– «Это ваша работа?»

Он положил папку на стол, так что Вадим смог прочесть название темы. Он узнал одну из тем, что разрабатывал, но не успел закончить, когда Николаев их у него изъял

– «Уже нет»

– «Простите, это как? Николаев сказал, что это ваша разработка»

– «Я не успел закончить, когда меня отстранили. Я её не закончил»

– «А вы можете указать место, на котором вы остановились?»

– «Не вопрос, но дело в том, что И. О. ГИПа, меня загрузил, так что вряд ли я успею»

– «Ну, я думаю, что этот вопрос мне удастся решить, а вас попрошу пока найти то о чём я вас просил»

Он встал и вышел и бюро. Все с испугом смотрели на Вадима, запах страха, за содеянное, истекал от них вязкой патокой. Глубоко вздохнув и закрыв глаза, что бы успокоить ледяной комок в груди, рвущийся наружу протуберанцами холодного пламени. Он открыл папку и стал быстро просматривать расчёты, пару раз хмыкнув, он удивлённо поднял брови. В этот момент в бюро вернулся полковник, в сопровождении угодливо-подобострастно, стелящегося за ним Николаева. Николаев, обтёк, по-другому не скажешь, полковника и обратился к Вадиму.

– «Вадим, отложите все дела и максимально помогите господину полковнику, кстати, вы можете уединиться в архиве»

Уже в архиве, полковник сел за стол рядом с Вадимом и спросил.

– «Вадим сколько вам нужно времени? Может мне прийти попозже?»

– «Не стоит, я уже просмотрел ту часть что выполнял. Но, чёрт возьми, кто внёс эти бредовые вставки. Они же полностью ломают концепцию расчёта»